УДК 346 ББК 67.401 К89
Рецензенты: канд. социол. наук Е. А. Ходжаева, канд. юрид. наук Д. А. Савельев
Кучаков Р.К., Скугаревский Д.А. Контроль и надзор в 2022 г. За пределами нормы: аналитический отчет. — СПб.: Институт проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге, 2022. — (Аналитические обзоры по проблемам правоприменения; вып. 5(2022))
ISSN 2413-029x online ISSN 2413-0281
Настоящее издание может свободно и без получения особого разрешения правообладателя распространяться в электронном виде при условии, что копирование и/или распространение не преследует целей извлечения прибыли, сохраняется указание имен авторов и правообладателя и не модифицируется, включая конвертацию в другие форматы файлов, оригинальная электронная версия издания, которую можно загрузить с сайта — inspections.enforce.spb.ru. Используемые данные за 2010-2019 гг. подготовлены при поддержке гранта Российского научного фонда №17-18-01618. Прошлые отчеты: «Новое и неизвестное в ожидании реформы» (2019), «Жизнь без проверок в период пандемии» (2020), «Возврат к норме или новая парадигма?» (2021).
Если в 2021 году российские регуляторы постепенно возвращались к обычной деятельности — количество проверок устремилось к значениям до пандемии COVID-19 (Кучаков, Скугаревский, 2021), — то уже в начале 2022 г. стало ясно, что беспрецедентные внешние шоки продолжатся. С одной стороны, все задуманные реформаторами контрольно-надзорной деятельности (КНД) изменения вступили в силу. На смену 294-ФЗ и Единому реестру проверок пришел новый основной закон в сфере КНД — 248-ФЗ — с обновленной «цифровой» частью — Единым реестром контрольных (надзорных) мероприятий. У регуляторов появилась право проводить новые виды контрольно-надзорных мероприятий и переходить к модели профилактической работы с регулируемыми организациями.
С другой стороны, 2020 г. сегодня трудно назвать временем максимальной неопределенности, а пандемия COVID-19 выглядит вполне «рядовым чрезвычайным событием». Тогда, в 2020 г., контрольно-надзорные органы (КНО) были вынуждены пересмотреть свои планы из-за пандемии. Правительство РФ взяло курс на минимизацию административного вмешательства в экономику. В 2022 г. же контрольно-надзорные органы вновь были вынуждены применять решения 2020 года. Правительство в 2020 г. наложило мораторий на проведение плановых проверок (но с рядом значимых изъятий), он же был продлен на весь 2021 г. После небольшой паузы в начале 2022 г. уже в марте мораторий был распространен за пределы малого и среднего предпринимательства, а в октябре 2022 г. — продлен на весь предстоящий 2023 г.
Как и в 2020 г., в 2022 г. количество проверок упало кратно. Так, если в 2021 г. федеральными органами власти было проведено 726 392 проверки, то за первые 11 месяцев 2022 г. — 355 215 проверок, а общее количество контрольно-надзорных мероприятий (КНМ) в 2022 г. существенно ниже, чем в 2020 г., во время пандемии COVID-19.
В 2022 г. механизм «регуляторной гильотины» был распространён на разъяснения контрольно-надзорных органов. Это документы, издаваемые КНО, но формально не являющиеся нормативно-правовыми актами: письма, пояснения, разъяснения инструкции, методические указания. Такие документы важны при проведении проверок, так как регулируют взаимодействие проверяемого и проверяющего. Следующей целью для инвентаризации и последующего «гильотинирования» вполне могут стать и многочисленные формы отчетности, которые вынуждены предоставлять организации страны (Александров, Добролюбова, 2022).
При этом важно наблюдать не только за институциональными изменениями, но и оценивать, как контрольно-надзорные органы применяют регулирование. В настоящем отчете описывается деятельность всех органов страны, занятых нефинансовым контролем и надзором в 2022 г. (т.е. исключая ФНС, ЦБ, Росфинмониторинг и контрольно-счетные палаты субъектов федерации). Институт проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге собрал и исследовал данные более 350 тыс. плановых и внеплановых проверок и 1,6 млн профилактических мероприятий, фактически проведённых в стране за 2022 г. Исследование позволяет узнать интенсивность этих мероприятий, их территориальное распределение, тип и способ проведения. Также представлено распределение проверок по ведомствам, отраслям и типам проверяемых субъектов.
Ключевые выводы исследования
Прогресс реформ
Проверки / контрольные (надзорные) мероприятия
В 2022 г. количество проведенных плановых и внеплановых проверок упало по сравнению с 2021 г. в 2 раза (за первые 11 месяцев года — 355 215 против 726 392 проверок). В 2022 г. было проведено проверок меньше, чем в год пандемии COVID-19. Это минимальное количество проверок за 12 лет наблюдений. Количество проверок упало для подавляющего большинства регионов, контрольно-надзорных органов и почти всех секторов экономики.
Произошло замещение проверок иными мероприятиями. В 2022 г. было проведено более 1,6 млн профилактических мероприятий (ПМ). Лидерами по числу ПМ стали: Роструд (408 734), МЧС (179 797) и Роспотребнадзор (159 276). Если соотнести количество профилактических с контрольными (надзорными) мероприятиями, то лидерами окажутся: МВД (72 ПМ на 1 КНМ), Ространснадзор (31,5) и Росавиация (30,4). Среди ведомств, показавших наименьшее соотношение ПМ/КНМ, основные контролеры страны: МЧС (2,2) и Роспотребнадзор (1,7).
Ведомствами, показавшими наибольшее снижение числа проверок в 2022 г., стали Ространснадзор (-88.8% проверок), МВД (-80.6% проверок), Роструд (-60.4% проверок), Россельхознадзор (-52.7% проверок). Напротив, заметный рост числа проверок продемонстрировали только Роспотребнадзор (5.1% проверок) и Росреестр (432.5% проверок, эффект низкой базы).
Доля внеплановых проверок региональных органов власти снизилась с 52,7% в 2021 г. до 40,7% в 2022 г. При этом среди проверок региональных и муниципальных органов власти, в отличие от федеральных ведомств, в целом преобладают внеплановые проверки.
Отличие профилактических мероприятий от проверок
Распределение плановых проверок сообщает о приоритетах государственной политики — наибольшие риски Россия видит в сфере образования.
Внеплановые проверки являются реакцией ведомств на происходящие события и тем самым мало зависят от самих ведомств. Поэтому их можно рассматривать как произвольную реакция на негативные события. Соотношение плановых и внеплановых проверок в некоторых секторах экономики радикально различается. Так, соотношение плановых и внеплановых проверок в сфере торговли составляет 1 к 5, а в сфере строительства — 1 к 43, но при этом в сфере образования — 2 к 1.
Профилактические мероприятия являются стратегическим выбором самого ведомства, сочетанием формальной оценки риска и фактического положения дел.
Проверяемые организации
При общем снижении числа проверок сохранился структурный дисбаланс по экономическим отраслям и формам собственности. Объекты социальной инфраструктуры и муниципальной формы собственности по-прежнему проверяли непропорционально часто. На образовательные организации пришлось более 60% всех плановых проверок, 16,4% — внеплановых, и 13,5% — профилактических мероприятий.
Ограничения контрольно-надзорных органов по проверке субъектов малого и среднего предпринимательства, включая продленный мораторий на проверки, не носят абсолютного характера: 9% всех планово проверенных организаций и свыше 30% всех внепланово проверенных организаций в 2022 г. были микро- и малыми предприятиями. При этом за последние три года мы наблюдаем снижение доли малого и среднего бизнеса среди проверяемых организаций.
Риск-ориентированный подход
В 2022 г. доля организаций с объектами I и II (наивысших) категорий опасности среди всех проверенных организаций составила 33,7%. Доля организаций чрезвычайно высокого и высокого риска стабильно растет с 2016 г.
Однако 2/3 объектов высокого риска — это школы и детские сады. Так, практически все высокорискованные объекты для Роспотребнадзора — это образовательные учреждения. Это может свидетельствовать об отсутствии в ведомствах основанного на данных процесса оценки риска.
В 2022 г. ведомствами-лидерами по доли проверяемых объектов высокого риска стали: Роспотребнадзор (88,9%), ФМБ (86,5%) и МЧС (36%). Наименьший процент проверок в отношении объектов I-II класса опасности наблюдается у: Роскомнадзора (0,1%), Ростехнадзора (4,2%), Ространснадзора (4,4%) и Росздравнадзора (4,7%).
Историю идущей реформы КНД следует отсчитывать с конца 2016 г. — даты утверждения паспорта приоритетной программы «Реформа контрольной и надзорной деятельности». За истекшее пятилетие реформы было осуществлено множество преобразований как правовых основ регулирования, так и информационного обеспечения деятельности государственных органов. При этом промежуточные итоги первых лет реформы демонстрируют ограниченные успехи (Kudryavtsev et al., 2021). Количество проверок до эпохи пандемии снизилось в основном за счет внутренних преобразований Федеральной налоговой службы, при этом количество проверок других федеральных ведомств за 2016 и 2019 гг. существенно не изменилось (Кучаков, 2020). Снижение административного давления на бизнес к началу пандемии COVID-19 в 2020 г. достигнуто не было (Южаков и др., 2020). Так же и оценка результатов деятельности контролеров со стороны граждан расходится с ведомственной отчетностью (Масленникова и др., 2020). В связи с этим, отсутствие положительной динамики в экспертной оценке качества российского регулирования за 2016–2019 гг. на Рисунке 1 (на примере индекса качества регуляторной среды, рассчитываемого Всемирным банком) выглядит закономерным.
Пандемийные 2020–2021 годы принесли новые вызовы для контрольно-надзорной деятельности страны. Правительство РФ увидело в деятельности контрольно-надзорных органов потенциал для оптимизации и поддержки наиболее пострадавших отраслей экономики. Снижение административной нагрузки — лейтмотив всех дискуссий о контрольно-надзорной деятельности этого периода. С 2020 г. в стране практически непрерывно наложен мораторий на проведение плановых проверок в отношении субъектов малого и среднего предпринимательства. Ограничены внеплановые проверки. В 2022 г. мораторий был распространён за пределы малого предпринимательства (с ограничениями и изъятиями). Под воздействием внешних шоков фактически впервые с начала реформы количество проверок существенно сократилось (см. Рисунок 2). Даже с учетом резкого сокращения числа ведущих деятельность организаций, можно сделать обоснованное предложение, что административная нагрузка была сокращена (см. Рисунок 3). Именно тогда велась разработка и принятие основных элементов новой правовой инфраструктуры контрольно-надзорной деятельности.
При этом одно из основных начинаний Реформы — внедрение риск-ориентированного подхода в деятельность контрольно-надзорных органов — показывает не всегда однозначные результаты (см. «Раздел риск-ориентированный подход»). Фактически для многих организаций оценка риска является директивной (Кучаков, 2022), а динамическая модель оценки рисков — не всегда чувствительной к негативным событиям и шокам (см. пример отравлений в школах в Бобовникова и др., 2022).
Результаты другого важного ответвления реформы КНД 2019–2022 — «регуляторной гильотины», оказались скромней первоначальных ожиданий. Избыточность, нерелевантность и низкое качество обязательных требований являлись очевидной для реформаторов проблемой (Голодникова и др., 2018). Но уже на стадии планирования эксперты заявили о структурных пробелах (Артеменко и др., 2021) и амбициозных сроках реализации «регуляторной гильотины» (Голодникова и др., 2021). В итоге, первые количественные оценки (Кнутов и др., 2022) показывают, что в результате всех изъятий из «гильотинированных» 11,6 тыс. нормативно правовых актов лишь 1/10 часть фактически использовалась ведомствами при проверках.
На сегодняшний день результаты реформирования контрольно-надзорной деятельности в России смешанные и противоречивые. С одной стороны, сложно ожидать быстрого прогресса при масштабных преобразованиях и беспрецедентных внешних шоках. Было бы несправедливо заключить, что позитивных изменений нет, а тенденции исключительно негативные. С другой стороны, экспертные оценки прогресса, в том числе и индекс качества регуляторной среды Всемирного банка, все еще не обнаруживают достаточных оснований, чтобы поддержать такой вывод.
Современный российский подход к проверочной деятельности во многом наследует недостатки советской модели контроля и надзора: в ходе проверочных мероприятий исследуется соблюдение проверяемыми правил и требований. Инспектор сопоставляет формальные требования из действующих правовых актов с наблюдаемой ей/им в ходе проверки документарной реальностью. Такая модель предполагает минимальную степень дискреции инспектора и гласность контрольно-надзорных мероприятий. Несмотря на явные успехи в обновлении таких аспектов контрольно-надзорной деятельности, например, как цифровизация, несущие элементы всей конструкции сохраняют родовые проблемы.
Информация о плановых проверках в отношении юридических лиц или индивидуальных предпринимателей содержится в четырех источниках: ежегодном плане проверок на сайте конкретного контрольно-надзорного ведомства, сайтах субъективных прокуратур и Сводном плане проверок на сайте Генеральной прокуратуры, ФГИС «Единый реестр проверок/Единый реестр контрольных (надзорных) мероприятий» (ЕРП/ЕРКНМ), ГАС «Управление» (форма 1-Контроль). Институт проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге собрал данные из планов проверок, размещенных на сайтах прокуратур субъектов (или специализированных прокуратур) за 2010–2019 гг., а также из данных Сводного плана проверок Генеральной прокуратуры за 2014–2020 гг., ЕРП (2015–2022 гг.), ЕРКНМ (2022 г.) и ГАС «Управление» (2010–2021 гг.) и объединил их в одну базу. Также были обработаны данные внеплановых проверок, которые содержатся только в трех последних из названных ресурсов. Данные о профилактических мероприятиях на уровне отдельного события на сегодняшний день представлены исключительно в ЕРКНМ.
Также мы извлекли категории риска объектов проверки из данных ЕРП/ЕРКНМ. Если организация осуществляла экономическую деятельность с использованием нескольких объектов, каждому из которых была присвоена своя категория риска, в качестве оценки риска для всей организации мы использовали наивысшую категорию риска среди её объектов в рамках проверки. Здесь и далее мы используем выражения «категория риска»/«категория опасности»/«класс опасности» как синонимичные и взаимозаменяемые.
Мы сопоставили данные из этих источников и дополнили их сведениями о проверенных организациях из Единого государственного реестра юридических лиц и Единого государственного реестра индивидуальных предпринимателей по состоянию на 1 января 2022 г. Также мы использовали последние доступные данные расходов и доходов нефинансовых организаций из открытых данных ФНС за 2021 г., сведения о среднесписочной численности работников организаций за 2021 г., и данные Реестра субъектов малого и среднего предпринимательства по состоянию на июнь 2022 г. Для определения образовательных организаций (школ и детских садов) мы обработали данные Сводного реестра лицензий на осуществление образовательной деятельности Рособрнадзора.
Общее число завершенных плановых проверок федеральных, региональных органов власти, органов местного самоуправления к проведению в 2022 г. составило, соответственно: ФОИВ (113381), РОИВ (1814), ОМСУ (498). При этом число внеплановых проверок выше: ФОИВ (135288), ОМСУ (6730), РОИВ (97504). Примечательно, что распределение органов контроля, проводящих проверки, отличается в зависимости от их типа: ФОИВ (98%), РОИВ (1.6%), ОМСУ (0.4%) для плановых и ФОИВ (56.5%), ОМСУ (2.8%), РОИВ (40.7%) для внеплановых. Так, региональные КНО и органы местного самоуправления в основном проводят внеплановые проверки, тогда как федеральные ведомства провели сопоставимое количество плановых и внеплановых мероприятий, несмотря на мораторий, который в основном распространяется именно на плановые проверки.
Первые десять регионов по количеству плановых проверок в 2022 г. (в скобках доля от всех проверок в стране): Татарстан (4.99%), Москва (4.15%), Санкт-Петербург (4.12%), Московская область (3.46%), Дагестан (3.37%), Краснодарский край (2.94%), Красноярский край (2.84%), Ростовская область (2.64%), Свердловская область (2.62%), Ставропольский край (2.45%).
Первые десять регионов по количеству внеплановых проверок с января по ноябрь 2022 г. (в скобках доля от всех проверок в стране): Москва (9.78%), Краснодарский край (4.39%), Пермский край (3.56%), Санкт-Петербург (3.48%), Свердловская область (3.47%), Татарстан (3.16%), Ростовская область (2.96%), Красноярский край (2.61%), Нижегородская область (2.41%), Башкортостан (2.23%).
Этот перечень ожидаемо коррелирует с размером региона. Именно поэтому на Рисунке 4 отображено количество проверок, нормированное на количество зарегистрированных юридических лиц и индивидуальных предпринимателей в регионе. Этот показатель позволяет делать более надежные выводы об интенсивности регуляторной нагрузки и ее распределении. На представленном рисунке заметен существенный разброс в интенсивности проверочной активности контрольно-надзорных органов в региональном разрезе. Так, в Чукотском автономном округе с учётом общего числа зарегистрированных организаций инспекционная нагрузка на отдельное предприятие в 5–7 раз выше, чем в Москве и Московской области. Наблюдаемая тенденция — увеличение интенсивности проверок в малонаселенных регионах страны.
Согласно данным формы 1-Контроль ГАС «Управление», до пандемии COVID-19 количество плановых проверок в России демонстрировало устойчивую тенденцию к снижению: 2010 (-11.6% проверок в 1-К), 2011 (-11.3% проверок в 1-К), 2013 (-6% проверок в 1-К), 2014 (-24.7% проверок в 1-К), 2015 (-9.8% проверок в 1-К), 2016 (-28.8% проверок в 1-К), 2017 (-26.4% проверок в 1-К), 2018 (-19.4% проверок в 1-К), 2019 (11.3% проверок в 1-К), 2020 (-66.1% проверок в 1-К), 2021 (180.7% проверок в 1-К) за исключением кратковременного роста в 2019 г.
Но пандемия и последующие за ней события кардинально изменили планы контрольно-надзорных органов. В качестве одной из мер поддержки бизнеса правительство России ввело мораторий на проведение проверок с 1 апреля по 31 декабря 2020 г. в отношении субъектов малого и среднего предпринимательства (с исключениями и изъятиями), который после был продлен на весь 2021 г. Далее, в 2021 г., правительство распространило мораторий и на 2022 г. В марте 2022 года мораторий был распространен за пределы малого и среднего предпринимательства. И, наконец, в октябре 2022 года мораторий с изъятиями был продлен на весь 2023 год.
Под воздействием внешних шоков система контрольной-надзорной деятельности продемонстрировала несколько волновых движений. Если в 2020 г. произошло радикальное снижение числа проверок — в 3,5 раза по сравнению с 2019 г., то уже в 2021 году мы наблюдали адаптацию к новой реальности контрольно-надзорными органами, как следствие, восстановительный рост — количество проверок увеличилось в 1,6 раза по сравнению с 2020 г. При этом государственные органы проверили кратно меньше проверок в 2021 г., чем в последний доковидный 2019 год. Но тенденция переменилась с новыми внешнеполитическими обстоятельствами, а правительство вновь увидело в контрольно-надзорной деятельности потенциал для поддержки экономического роста. В итоге в 2022 г. мы наблюдали еще более радикальное падение числа проверок по сравнению с предыдущим годом, чем это случилось в 2020 г. В абсолютных значениях количество проверок уменьшилось с 629 126 до 355 215 (за 11 месяцев текущего года).
Анализ на уровне отдельных ведомств позволяет отобразить структуру снижения числа плановых проверок в 2022 г. (Рис. 6А) или внеплановых проверок 2022 г. (Рис. 6Б).
При общей тенденции на снижение числа проверок, мы видим, что Роспотребнадзор существенно увеличил количество плановых проверок, а МЧС — внеплановых. Это объясняется распоряжением правительства, которое выводит из-под действия моратория образовательные организации и ряд иных объектов социальной инфраструктуры — основные объекты проверок в рамках санитарно-эпидемиологического и пожарного надзоров.
Поскольку этот отчет опирается на сведения о плановых проверках, собранные с сайтов прокуратур за весь период, возможно изучать долгосрочные тренды контрольно-надзорной деятельности. В 23 субъектах федерации прокуратуры размещали планы проверок по 294-ФЗ каждый год с 2011 г., что позволяет взять их за базу для изучения динамики количества плановых проверок в России.
После восстановительного роста в 2021 г. наблюдается существенное падение числа проверок в 2022 г. — с 36 393 до 30 262 (в указанных регионах), соответственно. Таким образом, тренд вновь изменился.
Чаще всего в 2022 г. плановую проверку проходили организации, ведущие следующую экономическую деятельность: образование (P) (63.3%), здравоохранение и социальные услуги (Q) (10%), обрабатывающие производства (C) (4.1%), торговля (G) (2.8%), гостиницы / общепит (I) (2.7%), культура / спорт / досуг (R) (2.5%), прочие услуги (S) (2.3%), ЖКХ / недвижимость (L) (2%), сельское хозяйство (A) (1.5%), государственное управление / военная безопасность (O) (1.5%).
Для внеплановых проверок ситуация отличается: образование (P) (25.3%), ЖКХ / недвижимость (L) (12.1%), торговля (G) (11.5%), строительство (F) (9%), обрабатывающие производства (C) (6.3%), государственное управление / военная безопасность (O) (4.8%), здравоохранение и социальные услуги (Q) (4.4%), культура / спорт / досуг (R) (4.3%), научная деятельность (M) (4.3%), сельское хозяйство (A) (3.8%).
При этом распределение экономических отраслей с учетом количества зарегистрированных организаций (индивидуальных предпринимателей) принципиально отличается от перечня наиболее проверяемых отраслей: торговля (G) (32.4%), транспортировка и хранение (H) (9.4%), строительство (F) (9%), научная деятельность (M) (7.8%), ЖКХ / недвижимость (L) (7.5%), обрабатывающие производства (C) (6.4%), прочие услуги (S) (5.1%), сельское хозяйство (A) (3.7%), информация и связь (J) (3.5%), административная деятельность (N) (3.5%). Графически диспропорция отражена на Рисунке 8.
Если же исследовать не разделы Общероссийского классификатора видов экономической деятельности (ОКВЭД), а отдельные коды, вывод не изменится. Отраслевая разница наблюдается не только между действующими и проверенными организациями, но и между организациями, проверенными планово и внепланово. В 2022 г. внеплановые проверки сосредоточены на сфере недвижимости/ЖКХ, а плановые — на сфере образования, о чем свидетельствует Рисунок 9. Этот феномен описывали еще в Кучаков, Кузнецова (2019).
Сопоставление данных проверок и данных о действующих организациях показывает и иную диспропорцию: 2,8% организаций в стране можно определить как поставщиков общественных благ, находящихся в государственной собственности, но на такие организации приходится почти половина — 48,6% — всех проверок. Графически диспропорция показана на Рисунке 10.
Несмотря на ограничения на проведение проверок малого и среднего бизнеса, доля подобных организаций среди всех проверенных организаций остается высокой на протяжении нескольких лет. В 2022 г. не менее 11% всех планово проверенных организаций были представителями микро и малого предпринимательства (см. Рис. 11А). Более 30% проверенных внепланово организаций в 2022 г. — предприятия малого бизнеса (см. Рис. 11Б). При этом, начиная с 2020 года, снижается доли проверок в отношении представителей малого и среднего бизнеса. В ведомственном разрезе результаты представлены на Рисунке 12.
Доля субъектов малого и среднего предпринимательства среди проверенных организаций существенно различается между ведомствами. Но при этом для каждого федерального органа власти МСП составляют значительную часть предприятий, проверяемых внепланово. Поскольку меры по ограничению проведения КНМ в отношении малого предпринимательства сфокусированы на плановых проверках, внеплановые проверки для контрольно-надзорных органов всегда могут исполнить роль компенсаторного механизма контроля. В результате любой «мораторий» с учетом всех изъятий и ограничений может называться таковым лишь условно.
294-ФЗ и 248-ФЗ в текущей редакции ограничивает возможность проведения повторных проверок, а для субъектов малого и среднего предпринимательства действуют т.н. «надзорные каникулы». Это объясняет, почему средний возраст организации, попавшей в план проверки федерального органа исполнительной власти в 2022 г. (Ростехнадзор (19.5 лет), МЧС (20.3 лет), МВД (21.4 лет), Роспотребнадзор (21.9 лет), Росздравнадзор (20.6 лет), Минкульт (14.9 лет), Россельхознадзор (18.1 лет), Росреестр (16 лет), Ространснадзор (16.2 лет), ФМБА (22.7 лет), Росстандарт (21.2 лет), Роструд (18.7 лет), Роскомнадзор (19.7 лет), Росавиация (20.9 лет), Росприроднадзор (18.9 лет)), гораздо выше возраста средней организации в стране см. Рисунок 13.
В текущей конфигурации 294-ФЗ и его преемника — «закона о Госконтроле», 248-ФЗ — ведомствам доступен репертуар контрольно-надзорных мероприятий. Так, проверки делятся на плановые и внеплановые, а также документарные и выездные. Новый основной закон о госконтроле расширяет набор возможных мероприятий, включая в КНМ: инспекционный визит, рейдовый осмотр, выборочный контроль, контрольную и мониторинговую закупку. Ведомства сильно различаются по степени использования плановых проверок (только фактически проведенные проверки): Роспотребнадзор (29.2% внеплановых), МВД (50.8% внеплановых), МЧС (60.1% внеплановых), Ространснадзор (64.4% внеплановых), Ростехнадзор (69.1% внеплановых), Росреестр (76.2% внеплановых), Россельхознадзор (81.6% внеплановых), Росприроднадзор (88.3% внеплановых), Росздравнадзор (90.6% внеплановых), Роструд (90.7% внеплановых). Такое различие, с одной стороны, естественно в условиях ограничения количества проверок при пандемии, но, с другой, может быть продолжением тренда, наблюдаемого и в 2019–2020 гг.
По этой причине следует изучить и динамику к аналогичному периоду: Ространснадзор (-69.4% внеплановых), Роструд (-61.2% внеплановых), МВД (-60.4% внеплановых), Роспотребнадзор (-51.5% внеплановых), Россельхознадзор (-47.6% внеплановых), Росздравнадзор (-24.7% внеплановых), Ростехнадзор (-10% внеплановых), Росприроднадзор (5.8% внеплановых), МЧС (38.7% внеплановых), Росреестр (433.4% внеплановых).
Динамика изменений всех КНМ выглядит следующим образом: Ространснадзор (-88.8% проверок), МВД (-80.6% проверок), Роструд (-60.4% проверок), Россельхознадзор (-52.7% проверок), Ростехнадзор (-33.1% проверок), Росздравнадзор (-30.2% проверок), Росприроднадзор (-25.3% проверок), МЧС (-18.5% проверок), Роспотребнадзор (5.1% проверок), Росреестр (432.5% проверок).
Межведомственная разница в конфигурации проверочной деятельности представлена в Таблице 1. Так, МЧС и Ростехнадзор практически не проводят документарных проверок, в отличие от Роструда. При этом наблюдается линейная зависимость между количеством документарных проверок и количеством внеплановых проверок.
Проверенные организации не только заметно старше средней российской организации, но и обладают большими доходами и среднесписочной численностью сотрудников. На Рисунке 14А пунктирная линия показывает медианную величину дохода в млн руб. всех хозяйственных организаций (предприятий) страны, согласно их бухгалтерской отчетности за 2021 г., а пунктирная линия красного цвета показывает медианную величину дохода проверенных предприятий. На Рисунке 14Б пунктирная линия показывает медианный размер штата среди всех организаций, согласно их отчетности за 2021 г. для Федеральной налоговой службы, а пунктирная линия красного цвета показывает медианное количество сотрудников для проверенных предприятий.
Среди контрольно-надзорных органов наблюдается существенный разброс в выборе организаций для проведения проверки по их размеру. Так, в случае Ростехнадзора или Росстандарта медианная проверенная этим контрольно-надзорными органами нефинансовая организация получила доход более, чем в 100 млн руб. и имела медианную штатную численность в 26 и 28 сотрудников, соответственно. У проверенных Роспотребнадзором или МЧС медианных доход и численность кратно меньше: 29–34 млн руб. и 9–10 работников.
В первом приближении новый Реестр (Единый реестр контрольных (надзорных) мероприятий) выглядит значительно более совершенным инструментом, чем предшествующий ему Единый реестр проверок. Среди прочих достоинств одно из самых существенных улучшений — открытие данных профилактических мероприятий. При этом количество профилактических мероприятий кратно превышает число КНМ. Так, за первые 11 месяцев 2022 года всеми органами власти было проведено 355 215 проверок, и одновременно с этим, — 1 652 770 профилактических мероприятий. Очевидно, что это большая и значимая часть работы контрольно-надзорных органов, которая раньше была доступна для исследователей только в агрегированной ведомственной отчетности.
На Рисунке 15 отображены распределения зарегистрированных организаций, плановых и внеплановых проверок, а также профилактических мероприятий по отраслевой принадлежности. На Рисунке 16 представлены те же распределения, но уже в разрезе типа организации. Опираясь на данные рисунки, можно сделать несколько выводов.
Плановые проверки являются прямым отражением приоритетов государственной политики в сфере безопасности, исходя из общей логики Реформы, такое распределение усилий должно быть увязано с оценкой потенциальной опасности (см. раздел «Риск-ориентированный подход»). Как мы уже отмечали (Рисунок 8–9), в 2022 году основным объектом интереса государственных органов стали образовательные организации, на долю которых пришлось более 60% всех плановых проверок. Еще более показательной степень концентрации государственного внимания становится при сопоставлении данных плановых проверок с данными о количестве зарегистрированных организаций — на 2,5% организаций страны приходится более 60% плановых проверок. Данная ситуация с проверками образовательных учреждений не изменилась на протяжении ряда лет (Кучаков, Скугаревский, 2019, 2020, 2021).
Если на плановые проверки естественно смотреть как на элемент государственной политики безопасности в определенной отрасли экономики, то внеплановые проверки отчасти (или лишь отчасти, см. Кучаков, 2022) могут выражать реакцию ведомств на непосредственные происшествия, многие из которых мало связаны с деятельностью самого ведомства. Здесь также сфера образования входит в тройку наиболее проверяемых отраслей, но при этом распределение внеплановых проверок заметно менее ассиметрично, чем распределение плановых проверок. Интересно, как сильна диспропорция между двумя видами проверок. Так, соотношение плановых и внеплановых проверок в сфере торговли составляет 1 к 5, в сфере строительства — 1 к 43 (на 844 плановых проверки приходится 36 422 внеплановые), но при этом в сфере образования — 2 к 1.
Представляется разумным взгляд на профилактические мероприятия в отношении организации как на стратегический выбор самого ведомства. Когда мы говорим про плановые проверки, нам следует учитывать фактор политической повестки (Kudryavtsev et al., 2022), в рамках которой дискреция контрольно-надзорного органа изначально ограничена. Для части внеплановых проверок движущей силой являются случайные происшествия, не зависящие от воли государственного органа. В случае же с профилактической деятельностью мы вправе ожидать более рационального и обоснованного выбора. Примечательно, что распределение профилактических мероприятий еще менее ассиметрично, чем усилия госорганов в рамках плановых и внеплановых КНМ, а по своей структуре оно гораздо ближе к внеплановым проверкам.
На Рисунке 17А представлено распределение профилактических мероприятий в ведомственном разрезе, а на парном Рисунке 17Б — соотношение контрольно-надзорных и профилактических мероприятий. Данное измерение является важным для верной оценки нагрузки контрольно-надзорных органов. Мы видим, что лидеры рейтинга (см. Рисунок 17Б) — МВД, Ространснадзор и Росавиация — предпочитают профилактические мероприятия проверкам, при этом их удельная доля в структуре КНМ незначительна, и наоборот — лидеры по проверкам — МЧС, Роспотребнадзор и Ростехнадзор — это ведомства, которые проводят десятки и даже сотни тысяч КНМ в стране, замыкают рейтинг по соотношению профилактических и контрольно-надзорных мероприятий. При этом есть и третья группа ведомств, которые являются лидерами среди федеральных органов власти по числу проверок, например, Роструд, но при этом активно реализуют профилактику нарушений.
На Рисунке 18 представлена годовая динамика доли организаций, относящихся к чрезвычайно высокой (I) и высокой категории риска (II), среди всех проверяемых организаций. Общий тренд является позитивным — с каждым годом доля высокоопасных объектов в структуре проверок растет. Заметим, что в публичной дискуссии не раз поднимался вопрос о переориентации проверок на объекты повышенной опасности. В итоге данная инициатива нашла свое отражение в двух постановлениях правительства (№ 336, № 1743), которые продлевают мораторий на период 2022–2023 гг. и выводят из под его действия объекты I-II категории опасности. При этом долю проверок на объектах с умеренным риском и ниже можно рассматривать в качестве возможного пространства для дальнейшей оптимизации деятельности контрольно-надзорных органов.
Смотря исключительно на позитивную тенденцию Рисунка 19, можно прийти к сверхоптимистичным выводам — реформа КНД по внедрению риск-ориентированного подхода движется в верном направлении с ускоряющимися темпами. Но, к сожалению, ситуация сложней. Если мы обратимся к пунктирной линии, то увидим, что 2/3 из объектов I-II категории риска являются школами или детскими садами. Эту же ситуацию отражают парные Рисунки 19А/19Б, демонстрирующие распределение проверок в отношении объектов повышенной опасности, но уже в разрезе экономической специализации и типа организаций. Из них очевидно следует, что речь идет об объектах социальной инфраструктуры — школах, больницах и пр. Школа в 2022 году стала основным объектом проверки множества ведомств, но в лидерах — Роспотребнадзор и МЧС.
На Рисунке 20 представлено распределение проверок в отношении объектов I и II категории опасности в ведомственном разрезе. Так, Роспотребнадзор является лидером по доли проверяемых высокоопасных организаций в 2022 г. Но, как следует из Рисунков 18–19, речь идет об учреждениях образования. В 2021 г. больше половины проверенных Роспотребнадзором организаций были школами (Бобовникова и др.). В 2022 году общая тенденция обратная — вновь мы наблюдаем существенное падение числа проверок по сравнению с предшествующим годом. Но при этом доля школ в структуре проверок выросла еще значительней.
Ситуация с перетоком проверок из всех сфер экономики в «социальную» не осталась незамеченной для правительства. Постановление № 1743 среди прочего исключает из планов проверок в 2023 г. школы и дошкольные организации и заменяет эти проверки на профилактические мероприятия. Если предположить, что плановые проверки в отношении образовательных организаций будут отменены и не произойдет роста внеплановых проверок тех же самых объектов, то в 2023 г. следует ожидать снижения числа плановых проверок по отношению к текущему году более чем на 50% с 115 693 до 50–60 тыс., а общего числа проверок — на 20–25% с 355 215 до 260–275 тыс. (с учетом связи плановых и внеплановых проверок Кучаков, 2022). Но при этом не ясно, как будут организованы профилактические мероприятия в образовательных организациях и не произойдет ли простой смены названия без реальных изменений.
В этом разделе мы сообщаем основную информацию о проверочной деятельности отдельных контрольно-надзорных органов.
Если в исследовательских/аналитических/преподавательских целях вам потребовались данные этого аналитического обзора в агрегированном виде, просим обращаться по адресу rkuchakov@eu.spb.ru (Руслан Кучаков). При любом использовании данных ссылка на отчет обязательна, мы также будем признательны за выраженную в тексте благодарность нам за предоставление данных.